И я там был

(К. Мелихан. Иронические заметки русского путешественника)

***
О том, что я еду в Данию, мне сообщили за три дня до отъезда. Я понял, что пришло время начинать учиться английскому языку, и позвонил своему знакомому профессору: -- Мoжно ли изучить английский за три дня?
-- Можно, -- сказал профессор. -- Но для этого надо сначала изучить греческий, латинский, итальянский, испанский, португальский, немецкий и французский.
Поскольку времени у меня было мало, я успел выучить только одну фразу: "Я говорю по-английски". Да и то -- по-руcски.
Что касается других языков, то я довольно свободно говорил по-французски. Хотя и не понимал, что говорю.
Вообще, изучение языков мне давалось всегда легко, особенно на ранней стадии, благодаря некоторым закономерностям, которые я заметил в произношении. Я заметил, что каждый язык что-то напоминает:
Английский -- жевательную резинку.
Испанский -- дуэль на рапирах.
Французский -- полоскание горла и носа.
Немецкий -- марширующих солдат.
Польский -- жарящуюся картошку.
Арабский -- кашель.
Китайский -- мяуканье.
Японский -- сюсюканье с ребёнком.
А русский -- не напоминает ничего. Свой язык -- как воздух: не замечаешь, какой он, потому что только им и дышишь.
В Дании с вами говорят на том языке, на каком вам удобней. Каждый датчанин знает несколько языков: английский, немецкий, датский -- обязательно. Некоторые знают -- французский. Плюс для разнообразия -- один из скандинавских. Ну и для развлечения -- какой-нибудь экзотический: например -- русский.
-- Вы говорите по-немецки? -- спрашивают они меня по-немецки.
-- Чего? -- отвечаю я.
-- По-немецки говорите? -- спрашивают они по-английски.
-- Ась?
-- По-немецки могёшь? -- спрашивают они уже по-английски.
-- А, по-немецки. -- восклицаю я на ломаном русском. -- Я, я! Я учил немецкий в школе номер пятьсот пятнадцать и могу говорить по-немецки с любым, кто учил его в той же школе.

***
За границу я поехал не для того, чтобы лучше узнать их, а для того, чтобы лучше узнать нас. На финской границе в вагон поезда входит служащий: "Валюта, порнография, наркотики, водка?.." "Нет, чашечку кофе, пожалуйста", -- шутит сидящая рядом со мной дама. После проверки мы вздохнули и двинулись дальше. Пейзаж за окнами не изменился. Изменилось только его название. Проглядели Финляндию. Проспали Швецию. Проснулись в Дании.

***
Я говорил: проблемы есть не только у нас, но и у них. Например, -- как продать? У них есть с чем сравнивать. На датских прилавках -- всё лучшее, что производится в мире.
Мой гид Хелен говорит:
-- У испанков лучше вино.
-- У испанцев, -- поправляю я.
Что датчане делают хуже россиян, так это говорят по-русски.
-- Мужчина, -- объясняю я, -- испанец. А женщина -- испанка. Испанцы и испанки. Датчане и датчанки. Французы и француженки. Русские и русские.
-- У вас что, нет разделения на мужчин и женщин?
-- Есть, но оно не бросается сразу в глаза. У нас определить, мужчина ты или женщина, легче ночью, чем днём. А днём можно определить только по силе. У женщин сумки тяжелей. Многие у нас требуют отменить конкурсы красoты. Стесняются смотреть на обнажённую женщину в купальнике. Привыкли видеть женщину в ватнике и кирзовых сапогах, с лопатой и ломом. Женщины у нас красятся почти все. Старые -- чтобы быть моложе. Молодые -- чтобы быть старше. У нас накрашенная женщина -- это красавица. А у них накрашенная женщина -- это клоун.
У датчан другие понятия о красоте. Красота -- это здоровье. Поэтому всё направлено на то, чтобы человек был здоровым. Всё, что делает человека здоровей, очень дёшево. Фрукты, овощи, лекарства, спорт -- на дотации государства.
У нас всё это дороже. Поэтому, наверно, и живём меньше. По продолжительности жизни мы опережаем только Африку, и только центральную. А Европу мы опережаем только по продолжительности жизни курицы. Только у нас курица умирает своей смертью. А судя по мускулатуре её ног, она ходит помирать из деревни в город пешком.
Датская женщина не носит платья. Женщина в платье, в пальто, на высоком каблуке -- не деловая женщина. В платье, в пальто, в туфлях трудно делать широкий шаг, неудобно ехать на велосипеде. Поэтому датская женщина -- в брюках, в шортах, в куртках, в кроссовках. Сумок в руках тоже нет. Носить сумки -- слишком унылая функция для датской руки. Поэтому сумка висит на плече. Или за спиной -- сумка-рюкзак.

***
Наше главное богатство -- это наши ресурсы: лес, вода, уголь, нефть, женщины. Наша женщина -- то же горючее: выполняет самую тяжёлую работу, загорается от одного неосторожного движения мужчины и очень высоко ценится на Западе.
Многовековое смешение наций на территории нашей страны создало уникальный тип женщины, в которой есть всё лучшее от каждой нации. (Это, правда, не означает, что всё худшее от каждой нации -- в нашем мужчине.)
Как российские шахматисты и музыканты увозят почти все награды с международных турниров и конкурсов, так и российские женщины увозят уже почти все награды с международных конкурсов красоты. Правда, если их женщина стала победительницей, её сразу хватают замуж, а если наша, то её выгоняют из дома.

***
Мы с Хелен перешли на другую сторону улицы.
-- Интересно, -- говорю я. -- Вы переходите дорогу только на зелёный свет. Даже если нет ни одной машины.
-- А у вас разве по-другому?
-- Ну, мы в общем-то тоже переходим дорогу на зелёный свет. А на красный -- перебегаем.
Причём, умудряемся ещё перевести какую-нибудь старушку.
Но это -- нарушения, которых могло бы и не быть. А есть нарушения, которых не может не быть. В Ленинграде или в Москве иногда попадается такая широкая улица, что её невозможно успеть перейти на зелёный. Тем более -- пожилой старушке. Поэтому опытная старушка начинает переходить на красный. Когда вспыхивает зелёный свет, она ещё только на середине.
А когда снова вспыхивает красный свет, она мысленно уже прощается с белым. Мы с Хелен садимся в автобус. Обычный городской рейсовый автобус. Но датский. Внутри -- ковровые дорожки.

В Дании входишь в автобус только после того, как пробьёшь компостером специальную картонку. На ней указан час, когда ты вошёл. И этот час можно ездить бесплатно на всех автобусах города. Правда, транспорт, хоть и лучше, чем у нас, но дороже. На следующей остановке входит датская старушка. Я, как джентльмен, встаю и уступаю ей место:
-- Сит даун, плиз, мамаша!
Весь автобус оборачивается и смотрит на меня, не как на джентльмена, а как на донкихота. Оказывается, в Дании джентльмены никому не уступают место, потому что там места хватает всем.

Я вспоминаю наши венгерские автобусы. Наши автобусы -- как мужчины у женщины: то нет ни одного, а то вдруг появляется сразу несколько. У нас с автобусами -- так: сначала никак не дождаться, потом не влезть, а потом не вылезти. Летом он, душегуб, отапливается, а зимой -- нет, и стёкла выбиты. Но зато крышa протекает очень редко: только -- когда идёт дождь. Ещё проблема -- купить талоны. Потом проблема -- их прокомпостировать. Потому что давка такая, что могут прокомпостировать всё что угодно, но только не талон. И пока на этом автобусе доберёшься до работы, устаёшь так, что на работе только отдыхаешь. В общем, с нашим автобусом лучше не связываться. Быстрей -- пешком.

***
Но я бы не сказал, что Дания уж очень от нас отличается. Ну, только по размерам. А так, в принципе, всё одинаковое. Инопланетяне и дикари вряд ли бы заметили различия. Те же люди -- голова, два уха. При встрече жмут друг другу руки. Тело прикрывают одеждой. Живут в домах. Окна из cтекла. Машины на четырёх колёсах. Чтобы поддерживать в организме жизнь, едят еду, пьют питьё, вдыхают воздух. Размножаются способом деления -- на мужчин и женщин. В конце жизни всё-таки умирают.
Разница в нюансах. Они говорят "Копенхаген", а мы говорим "Копенгаген". У них за всё платят, а у нас или переплачивают, или берут бесплатно. У них большой выбор товаров, а у нас только один выбор: или ты берёшь этот товар, или нет. Мы удивляемся, как они живут, а они удивляются, как мы ещё живы. Дания -- иностранное государство, а Россия -- странное.

***
Только в чужой стране можно почувствовать, как любишь свою. Никто так не тоскует по родине, как эмигрант. Того, о чём я пишу, я датчанам не говорил. Это я говорю своим. А им я сделал только один комплимент: "Копенгаген -- лучший город в мире,-- сказал я‚-- после Ленинграда".
Датчанам это понравилось. Вежливость не должна переходить в лесть. Я не стал вдаваться в подробности. Не стал говорить, что Копенгагену отвожу четвёртое место, а первые три -- Ленинграду. Точней -- Ленинграду, Петрограду и Петербургу. И не только потому, что мой отец родился в Петербурге, мать -- в Петрограде, а я -- в Ленинграде.
Я не стал им говорить, как я люблю мою саамскую землю. Немецкие шпили, итальянские колонны, русские купола -- в центре. И оранжевые сосны, седыe валуны, тёмные озёра -- вокруг.
И гранит вдоль рек наверху и вдоль тоннелей внизу. Снег осенью.
И дождь зимой.
Город-сон.
Город-корабль.
Восстающий всегда против тьмы -- будь это тьма врагов или тьма ночей.
Белые ночи -- наши питерские сны...

***
Прощай Дания, моя добрая знакомая! Здравствуй, Россия, моя прекрасная незнакомка! Ни одна страна не меняется так за несколько дней, как Россия. Мой путевой блокнот исписан почти до конца. Осталось всего несколько листочков...

Все права защищены.
Права на оригиналы остаются за авторами текстов.

Aufgaben
Ein Verkehrsvorfall

Zurück zum Inhalt